Форум » Изба-читальня » Анекдоты и проза » Ответить
Анекдоты и проза
Рейчел: Как бы демократия типа по-азиатски. Где-то в дремучей постсоветской глубинке бабка спрашивает деда: «А вот, старый, скажи мне: коммунизм-то этот кто строил – коммунисты или ученые?» – «Я думаю, мать, что коммунисты, потому как ученые, само собой, сначала бы на собаках спытали». остальное читать только тем, кто обладает изрядным чуством юмора. [more]Просто анекдот * * * На обширном пространстве Центральной Азии словно на гигантских балаганных подмостках вершится сегодня фантасмагорическое действо: призрак коммунизма сдает и никак не может сдать свой пост призраку демократии. В зрителях недостатка нет. И это не только толпы местной публики, во многих поколениях воспитанной на базарных представлениях бродячих скоморохов-масхарабозов. Прослышав о необычности зрелища, поглазеть на него, а то и к нему приобщиться, люди прибывают издалека, даже из-за океана. А посмотреть есть на что. Почти сразу зрителям становится очевидно, что персонажи представления вовсе не лицедействуют, а живут, несмотря на свою призрачную сущность, какой-то вполне земной жизнью. Словно сварливые соседки на кухне коммунальной квартиры они злобно изрекают какие-то гадости друг о друге, а то и норовят, улучив момент, обменяться тумаками, пинками и поплевать друг другу в кастрюли. Все это как-то не очень похоже на отточенную до последней детали церемонию смены караула. А тут еще и в толпе зевак, привлеченных представлением, обязательно находятся желающие дать совет, накалить страсти, а то и выскочить на помост, чтобы непосредственно поучаствовать в увлекательном действе. Симпатии большей части зрительских масс явно на стороне призрака-коммуниста. Это и понятно. Всего-то полтора десятка лет назад эта толпа была плотью от плоти огромной страны под названием СССР и жила по общим для всех ее граждан правилам, среди которых одной из наиглавнейших аксиом являлась не подлежащая сомнениям суперреальная сущность коммунистического фантома. Несмотря на дьявольскую сущность этого привидения, его выходки понятны и во многом предсказуемы. Для него почти универсальным является алгоритм, сложившийся для многих еще во время детских игр. Роли распределяются по принципу: я как бы Чапаев, а ты как бы белогвардейский офицер; я как бы Штирлиц, а ты – папаша Мюллер, я как бы малиновый берет спецназа, а ты – боевик. Фантазия при этом безудержна, главное условие – отчетливая поляризация персонажей, а ярлык «как бы», игнорируя слишком часто здравый смысл, прилепляется к чему угодно. Несмотря на антагонистичность по отношению к своему визави, призрак-демократ следует тем же правилам игры, однако массе приобщившихся к балаганной игре этот фантом понятен куда меньше, а потому обделен зрительскими симпатиями. Само словцо-то – «демократия» – на постсоветских просторах шибко обиходно, хотя почти ничего, что можно было бы потрогать, ощутить, на зуб попробовать, не представляет. К тому же слово это и пришло с Запада, а от таких «пришельцев» только и жди какого-нибудь подвоха. Старики рассказывали, что в начале 30-х годов прошлого века в Душанбе, столице Таджикистана, было громко объявлено о проведении какой-то олимпиады. Так в ту пору называли различные соревнования – спортивные, профессиональные, школьные. В назначенный день на ведущих в город дорогах появилось много почтенных седобородых пешеходов, которые, преодолев порой немалый путь, пришли, чтобы принять участие в новом для них виде состязаний. Дело в том, что слово «олимпиада» созвучно таджикскому словосочетанию «олим пиёда» – «старец, мудрец, идущий пешком», вот и решили старики, что их приглашают на какие-то новые состязания, может быть, похожие на те, в которых традиционно участвуют острословы. [/more]
полная версия страницы